В седой дымке времени уже с трудом различаю многие детали безвозвратно ушедшего детства, но преданного друга, свою первую собаку мне не забыть никогда. Небольшого роста, серого окраса, с широкой грудью и немного косолапыми ногами, она больше всего запомнилась глазами, серо-зелеными, почти человеческими, внимательно смотревшими на меня, словно ожидая приглашения на очередную забаву. Породу определить было сложно, хотя хвост крючком убеждал в том, что, по крайней мере, его бабушка - лайка. Кличка была обычная по тем временам – Мальчик.
Жили мы в Сибири на хуторе, состоящем из двух домов, вблизи города. Один дом занимал отец, работавший бригадиром полеводческой бригады в совхозе. Вероятно, учли его фронтовые заслуги. Бригада выращивала картофель и овощи для города. После нескольких очень голодных послевоенных лет мы стали жить сравнительно сытно. Сестра и брат намного старше меня имели свои поручения и заботы. Поэтому мои детские игры и шалости в основном связывались с Мальчиком.
В ту зиму, которая могла оказаться последней в моей жизни, брат сделал упряжь для собаки. Запрягая Мальчика в детские санки, я с удовольствием катался. Потом мы менялись местами, я надевал сбрую на шею, а Мальчик без всякого приглашения охотно залезал на санки. Вскоре мы стали ездить на Мальчике за продуктами в совхозный магазин. Добираясь туда, менялись местами, на обратном пути Мальчик прилежно, хотя и с нашей помощью, тянул санки с продуктами первой необходимости. Потом по причине занятости работой брат стал посылать нас в магазин одних. Мы с Мальчиком неплохо справлялись с этим делом, и я гордился вкладом в решение некоторых семейных проблем.
В тот достопамятный февральский день брат как обычно собрал нас с Мальчиком в дорогу. Дал деньги и обрывок газеты со списком продуктов, которые надо было купить. Проверил, как я одет, и вывел на проселочную дорогу, которая шла на центральную усадьбу совхоза. Подгоняемые ветром, меняясь местами, мы быстро добрались до магазина. Тетя Роза, совхозный продавец, сказала, что хлеб еще не подвезли и придется подождать часа два. Она отвела меня домой, где мы поиграли с ее сыном. Наконец, тетя Роза пришла за мной, отпустила по списку все продукты, помогла хорошо упаковать на санках. Мальчик уже вернулся с прогулки и вертелся под ногами. Я надел сбрую на своего мохнатого друга и, попрощавшись, тронулся в обратный путь.
Будь я постарше, остался бы в селе, потому что погода резко изменилась. Свирепый ветер дул в лицо, мелкий снег слепил глаза и больно покалывал щеки. Мальчишеское упрямство толкало вперед, собака безропотно тащила поклажу. Когда свернули с тракта на проселочную дорогу, идти стало еще труднее. Повалил густой снег, превратившись со штормовым ветром в настоящий буран. Дорогу переметало, ноги утопали выше колен. Понял, что мы сбились с пути и наше спасение в одном – движении. Я помогал Мальчику везти санки, но скоро совершенно выбился из сил…
На наше счастье, внезапно мы уткнулись в какую-то снежную массу. Окоченевшими руками я принялся разгребать снег и понял, что это стог сена. Расширяя нишу, начал выдергивать клочья сена. Мальчик явно хотел помочь. Я снял сбрую, и собака яростно накинулась на стог, помогая мне расширять убежище. Дело пошло быстрее: я вверху, он внизу. Так мы раскопали приличную нишу, в которой я вполне уместился и позвал Мальчика. Притянув собаку к себе, и отогревая окоченевшие руки в теплой шкуре, я почувствовал надежду на спасение. В стогу было тепло, пахло сухой травой, прелыми листьями и мышами. Пурга не утихала, и скоро нас замело снегом. Согревшись, мы уснули… Сколько времени прошло, трудно сказать. Вдруг Мальчик сорвался с места, разворотил сугроб, наметенный сверху сена, и с громким лаем исчез в пурге. Без друга и спасителя стало холодно, но, согнувшись в три погибели, я продолжал дремать.
Собачий лай и голос брата показались продолжением сна. Мальчик неистово разгребал сугроб у входа, визжал, скулил, снова лаял, как будто хотел сказать на своем собачьем языке: «Не бойся, я с тобой!» Когда подошел брат, проваливаясь в глубоком снегу, вход был расчищен, а растроганный Мальчик, повизгивая, лизал мне лицо и руки… Едва справляясь с одеревеневшим телом, я с трудом вылез из ниши, попав в молчаливые объятия брата. Мальчик прыгал вокруг нас, взметая снежные вихри. Расстегнув полушубок, брат прижал меня к себе и глухо спросил: «Как ты, братка?» По-моему, он плакал. Наверное, плакал и я. Не плакал один Мальчик, его заснеженная мордашка выражала такой неописуемый восторг, что мы поняли: это момент истины, после которого собака с таким человеческим именем стала полноправным братом нашим меньшим.
…Мальчик прожил в нашей семье еще несколько лет. Мы переехали в центральную усадьбу совхоза. Однажды во время собачьей свадьбы он погиб, пытаясь доказать более сильным соперникам, что не «мальчик», а мужчина… Хоронили его, как члена семьи… Такая вот вспомнилась история из моего далекого детства.
Юрий ДЕВЯШИН.
г. Томск.