Цикл очерков к 100-летию нашей газеты под рубрикой «Краснознаменцы» мы начинаем, пожалуй, с самого известного «краснознаменца» Виля Липатова, знаменитого писателя, который работал корреспондентом газеты в 50-е годы почти семь лет. 10 апреля ему исполнилось бы 90 лет. Родился Липатов в Чите, а в 1941 году переехал с матерью в село Тогур Колпашевского района. В 1952 году окончил Томский педагогический институт. Знаменитые произведения писателя: «И это все о нем…», «…Еще до войны», «Серая мышь», «Деревенский детектив», «Игорь Саввович», «Сказание о директоре Прончатове» и другие.

Вообще-то, продукт – нехорошее слово. Означает – конечный результат. Если задуматься, то распространённый фразеологизм «продукты питания» должен подразумевать не пищу, еду, жратву, провизию, снедь, хлеб наш насущный etc, etc.
Учила же нас когда-то какая-то партия: судите по конечному результату.
Вы можете воспивать нектар, закусывая его амброзией, равно как и довольствоваться в виде богодарованного счастья пайкою несвежего чёрного хлеба; итог один. Метаболизм, заложенный в основу химического комбината по имени человеческий организм, выдаёт всегда одно и то же, неаппетитное, неэстетичное и негигиеничное.
К чему эти меланхолические рассуждения на неприличную тему? А к тому, что о людях судят всё-таки не по их гадостям, которых, видит бог, в каждом из нас предостаточно, но по лучшим и высшим достижениям. И, провожая в последний путь даже откровенного засранца, говорят прощальные речи с перечислением достоинств.
Такова жизнь: любой злодей имеет и положительные черты.
Об этом часто забывают, пиша о том или ином конкретном человеке. Предпочитают двоичную систему: плюс – минус, чёрное – белое… Промежуточные оттенки – палитра художественных произведений, удел хороших писателей.
Виль Липатов и был хорошим писателем. Во всяком случае, ранние его вещи – рассказы, повести «Глухая мята» и «Деревенский детектив» – в своё время звучали чисто и свежо и сообщали всесоюзному читателю нечто такое, чего он не знал. И не только по принципу географической экзотики…
Приоритеты сменились, и сегодняшние молодые книгочеи могут даже не знать имени Липатова. Смею надеяться, что на каком-то витке истории лучшие его книги всё же вернутся к нам. Они того заслуживают. А томичи и могут, и должны гордиться памятью своего земляка. Пока же в нашем городе нет даже улицы его имени.
Я познакомился с Липатовым в конце зимы 1969 года. Если не ошибаюсь, это был последний приезд писателя в Томск: к тому времени Виль Владимирович прочно осел в столице, обрёл не только литературное имя, но и довольно прочный общественный статус, став членом редколлегии толстого журнала «Знамя», а также одним из секретарей Союза писателей РСФСР. Не знаю, чувствовал ли он себя корифеем, но то, что выглядел им, совершенно точно.
Выступая перед публикой, говорил с некоторой артистической ленцою; на вопросы отвечал толково, но несколько снисходительно. Небрежно отзывался о многих коллегах по писательскому цеху; помню, например, характеристику Василия Аксёнова:
- Талантливый белоручка. Жизни не нюхал…
Подразумевалось: в то время как мы-то – пахали. Или, хотя бы, нюхали.
Я тогда работал в газете «Молодой ленинец», и мне поручили пригласить знаменитость на встречу с редакционным коллективом. Я перешёл улицу и оказался в гостинице “Сибирь”, где остановился герой.
В просторном номере было не убрано и, в общем, неряшливо. Липатов возлежал на диване, а в кресле напротив сутулился неприметного вида мужичок. На столике высились несколько бутылок шампанского…
- Знакомьтесь, – сказал мэтр, – Володя Перемитин, земляк. Из Тогура. В одном классе учились. Тоже из ссыльной семьи. Только он из кулаков, а я – из ленинцев.
И захохотал…
Было их трое, неразлучных друзей, журналистов газеты «Красное знамя». Борис Бережков, Борис Ярин и Виль Липатов. Поколение 1925-27 годов рождения, потенциальные смертники Второй мировой войны, чудом не попавшие в её жернова. Липатова не призвали как спецпоселенца именно “из ленинцев” – кулаков-то как раз брали на фронт; Бережков же прослужил в Иркутске, охраняя армейский склад, расположенный в бывшем кафедральном соборе.
Ещё к этой троице примыкал Володя Коган. Вот их-то всех, весёлых, талантливых, умных, одним приказом выгнал из “Красного знамени” редактор Владимир Кузьмичёв. Не за ум выгнал, не за таланты, а за неумеренное, как раз, веселье. Иными словами, за пьянку.
Сам большой интеллектуал (первый в Советском Союзе социолог печати), на себе испытавший унижения и гонения (и в тюрьмах при Сталине сиживал, и в лагерях, и в Томске не по собственной воле оказался), Владимир Александрович Кузьмичёв, говорят, как от себя отрывал эту четвёрку, от собственного тела, с болью и кровью. Но, видать, нашкодили ребята несколько больше положенного…
Как же сложились судьбы изгнанников? Ярин бросил пить и работал на телевидении. Бережков ушёл в многотиражку «Лес – стройкам!», чтобы лет через сколько-то вернуться в то же «Красное знамя», где прослыл королём репортажа. Коган, вдохновившись, видимо, биографией гонителя, подался в его науку, в конкретную социологию, в конечном итоге стал доктором философских наук, профессором и завкафедрой Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта в чине генерал-директора тяги, и по торжественным дням обязан был надевать мундир с одной большой звездой на каждом погоне.
К чему пришёл Виль Липатов, мы знаем. Но прежде чем куда-то прийти, нужно что-то пройти. И путь этот, как правило, редко бывает прост.
Липатов после своего увольнения, опять, как в ссылку, уехал в неприютный районный городишко Асино. Служил в газете «Причулымская правда», снискал тут славу мастера-очеркиста.
Рассказывают, писал портреты современников довольно просто: дозвонившись по телефону до какого-то отдалённого лесопункта, выспрашивал характеристики местного передовика, а потом часа за два охудожествливал его образ до полной неузнаваемости. Оттого журналиста Липатова уважали и побаивались. Созданные им персонажи иногда приезжали познакомиться, угостить стерлядкой и попить водочки, чтобы потом навсегда гордиться общением с таким мастером. Словом, обрёл статус, достойный сравнения с местечковым парикмахером или ретушёром фотоателье.
К тому времени стали, наконец-то, публиковаться в московских журналах его рассказы, вышла первая книжка. Работал, надо сказать, он как проклятый, писал так же истово, как и пил. Одно другому не мешало; догадываюсь, что ему, как и Эрнсту Теодору Амадею Гофману, алкоголь был необходим ради возбуждения творческих способностей. Сравнение с Гофманом почти случайно, поскольку изобразительные средства двух писателей были слишком разными, равно как и объекты внимания. Однако было бы огромной ошибкой считать Липатова сугубым реалистом, тем более – социалистическим реалистом: акварельность его письма, а также смещённая перспектива композиций свидетельствуют об обратном.
В каком-то нынешнем справочнике прочитал применительно к нему такое определение: бытописание современной действительности. Само по себе бытописательство отнюдь не уменьшительный, тем более не уничижительный признак; бытописатели XIX столетия донесли до нас великолепные срезы народной жизни, вовсе не замеченной тогдашними этнографами. Другое дело, что понятие это почти никак не применимо к Липатову: быт для него – не более чем кокетливые занавесочки, прикрывающие окно созданной им реальности. Отдёрни занавески – и тут же о них забудешь.
Будущие краеведы должны особо оценить химико-аналитическую точность, с которой писатель запечатлел атмосферу Томской области определённой эпохи. Это пятидесятые годы и начало шестидесятых, неспешный и небогатый период, предшествовавший началу нефтяной эпопеи. Время подспудного ожидания большого рывка, предчувствия новой экономики со всеми полагающимися социальными довесками. Лесное захолустье, населённое свободным людом. Бесконечная тайга, прорезанная большими реками. Запах сосновой смолы и деловой древесины, неповторимые ароматы затонов и запаней, где свежесть и гнилость сочетаются в причудливых соотношениях…
Ил. Тина. Осклизлые брёвна в проточной воде. И странно: гниль есть, а вот затхлости нету. Живая вкусная жизнь.
Так об этом не писал никто.
А вот в соцреалисты Липатов всё же угодил. Но позже, на последнем этапе работы.
Освоившись в Москве, заматерев и забронзовев, уважать себя заставив, Виль Владимирович взялся за монументальные полотна. «Сказание о директоре Прончатове», «Игорь Саввович», а особенно сага «И это всё о нём…» – вещи искусственные и претенциозные. Он писал – как надо, что само по себе неприлично. Мало того! Томичам было особенно неприятно узнавать в отрицательных персонажах романов конкретных людей, названных к тому же их подлинными именами. Олимпиец Липатов небрежно мстил всем, кто когда-то как-то его обидел…
Порою этот приём веселил и ошарашивал. Иной раз выглядел до того мелочно, что обидно становилось за автора.
Довольно странно, поскольку по сути своей человек-то он был широкий. Что ж, столичные нравы корректируют любую личность.
Я пару раз бывал у него в Москве, пользуясь случайным расположением, возникшим при первой встрече. Он искренне радовался мимолётному, в общем-то, знакомому, был неподдельно радушен, приязнь не инсценировал; думаю, ему импонировали и дух землячества, и глупая моя молодость, чем-то напоминавшая его собственную юность.
Сейчас я уже пережил Липатова.
Он умер в пятьдесят два, надорвав себя.
Виктор ЛОЙША.

От редакции. К 90-летнему юбилею со дня рождения Виля Липатова, выпускника ТГПУ, педагогический университет организует неделю праздничных мероприятий.
Официальный старт Липатовской неделе будет дан 10 апреля. Гостей программы ожидают просмотр и обсуждение кинофильма по произведению В. Липатова «Еще до войны», «круглый стол» «Виль Липатов и Сибирь: проблематика и поэтика прозы Виля Липатова». Модератором мероприятий выступит доцент кафедры литературы и методики ее преподавания ИФФ ТГПУ Юлия Чернявская.
Киноклуб ТГПУ откроет для всех желающих возможность просмотра на большом экране фильма «И снова Анискин», который является заключительной частью кинотрилогии, созданной на основе повести В. Липатова «Деревенский детектив». В рамках празднования Липатовской недели на сцене актового зала ТГПУ развернется гала-концерт театрального фестиваля, посвященный творчеству автора.
Всю праздничную неделю в ТГПУ будет работать выставка книг художника слова Виля Липатова. В планах организаторов также ежедневные вечера чтений произведений автора и литературный конкурс.
Юбилей Виля Липатова отметят не только в ТГПУ: в честь памятной даты в с. Тогур Томской области, где жил писатель, откроют аллею, на которой установят памятник герою его произведений - участковому Анискину.