Четыре выпускника Томского государственного университета из первой группы журналистов, пришли мы работать в областную газету «Красное знамя» по распределению.

В то время это была большая удача. Шел 1981 год. И попасть в «Красное знамя» было непросто. Мы с Владимиром Ивановым готовились к работе в этой авторитетной газете уже на 3-м и 4-м курсах, печатались активно и в итоге защитили так называемый «практический» диплом. Тогдашний главный редактор Александр Николаевич Новоселов, зубр и патриарх томской журналистики и просто хороший человек, нас заметил… и в добрый путь благословил. С нами в газету пришли два наших одногруппника – Евгений Фролов и Владимир Калинин. Женя со временем стал известным в Томске обозревателем и репортером, Володя Калинин недолго проработал фоторепортером в газете и как-то тихо-тихо слинял в какое-то фотоателье или многотиражку...
 Мне сразу же «повезло»: я попал в отдел промышленности, где руководителем был бывший директор шахты, человек по-своему несчастный,  потому что занимался не своим делом. Для него работа в газете была голгофой и мучением. В то время ответственным секретарем газеты была Виктория Францевна Брындина, женщина суровая и беспощадная. Помню, как она приносила в отдел моему заведующему испещренные красным карандашом или ручкой листы статьи и небрежно бросала на стол с отрицательным вердиктом. За выполнением плана в газете следили тогда строго, и кто не выдавал 3000 печатных строк, того наказывали и срамили на летучках. И весь тот негатив, который рождался у Брындиной в общении с моим заведующим отделом, она переносила на меня, молодого журналиста. Со временем я понял, что эта была школа строгого отношения к слову, поэтому сейчас с благодарностью вспоминаю Викторию Францевну. А тогда дело доходило до того, что я собрался даже уходить из газеты, слава богу,  что этого  не сделал.
Через некоторое время ушел из нашего отдела в отдел писем Владимир Федоров, и освободилось место журналиста, который курировал лесную промышленность, и меня направили на этот участок. А это бесконечные командировки по леспромхозам области. Мои репортажи попадали на первую полосу газеты как горячие пирожки. Как-то легче стало дышать. Тогда я довольно часто летал в командировки на лесоучастки с замечательным Николаем Потаповым. Такого фотожурналиста и фотохудожника я потом не встречал никогда. Его снимки были событием в газете. И на его примере я понял, как нужно любить свою профессию, чтобы добиваться такой глубины и художественного воплощения задуманного. Вот один пример. Мы должны были уже уезжать с лесоучастка. Но Коля уже около часа гонял рабочих с бревнышком (как в известной клоунаде Никулина и Шуйдина), они, естественно, ругаются, но ему нипочем, ему нужно добиться настоящего снимка. И он добивался.
Еще один интересный персонаж газеты, это тогдашний заведующий отделом партийной жизни (где я работал впоследствии), бывший партийный  работник Геннадий Качушкин. Было такое впечатление, что он писал только отчеты с партийных собраний и больше ничего.  Были в отделе два корреспондента -  суховатый и добросовестный Николай Чуков и ваш покорный слуга. Через некоторое время этот отдел возглавил многомудрый Соломон Выгон, в отдел пришла замечательная Валя Ваккер. И это уже был другой отдел партийной жизни. Хорошая рабочая атмосфера, доброжелательные отношения способствовали работе. Соломон немало помогал молодым журналистам, в том числе и мне. Многому у него научился, прежде всего умению писать отчеты с партийных собраний, очерки о партийных работниках. Помню один из таких очерков. О Нелли Степановне Кречетовой, тогдашнем секретаре Томского горкома партии. Я тогда долго с ней разговаривал, не раз встречался, мне она нравилась. Если герой твоего материала тебе нравится, то очерк получится интересным. Так и было.
В этом отделе у меня тоже было немало историй. Вот одна из них. Звоню ночью главному редактору Нестеренко (он сменил Новоселова), поднимаю его с постели. Говорю: «Николай Григорьевич, ко мне из Бакчара только что приехали друзья-охотоведы, там браконьеры отстреляли около десятка лосей. Просят выехать с ними и написать об этом». Николай Григорьевич дает добро, прибавляя – «добре-добре» - это была неизменная и даже классическая фраза, при которой он обычно правой рукой в это время поглаживал свою лысину.
Выехал, написал статью с названием «Двойная мораль», вышла подвалом в газете. Что тут началось! В этой истории был замешан заворготделом райкома. Единственно, жалею, что доставил неприятностей Виктору Купрессову, в будущем моему товарищу, а тогда первому секретарю райкома, недавно приступившему к обязанностям после учебы в Москве. Надо отдать должное нашему редактору Николаю Григорьевичу, он  стоял крепко на защите журналистов. Газета тогда была настоящим организатором и пропагандистом политической, экономической и культурной жизни области, поэтому любой критический материал имел большой резонанс. Его обсуждали на всех уровнях, в партийных, профсоюзных организациях, в трудовых коллективах. Поэтому на десять раз проверишь, чтобы, не дай бог, не допустить напраслины или какой-то другой ошибки. Активно работала рубрика «Газета выступила, что сделано».
Николай Григорьевич Нестеренко стал главным редактором газеты случайно. Его прочили в председатели областного народного контроля. Но место было еще занято, и временно он стал заместителем Новоселова. Но человек он был с большими амбициями, вкусив журналистского хлеба, он решил остаться в газете, сделал для этого немало и прижился на новом месте.
Большинство журналистов тогдашних областных газет сотрудничали с центральными средствами массовой информации в надежде, если повезет, стать собкором, пусть и в другом регионе. Немало журналистов «Красного знамени», таким образом, вырастали до центральных газет. Такое желание было и у меня. Я долго сотрудничал с собкором ТАСС по Томской области Сашей Русским. И успешно, занимал первые места среди внештатников телеграфного агентства. Меня заметили и предложили переехать собкором ТАСС в Киров. Подготовили все документы, было решение руководства ТАСС, но этот переход не утвердил наш обком партии. Почему это было сделано, наверное, знает Николай Петрович Кириллов, тогда зав. отделом пропаганды обкома. Работаю дальше, освобождается место в Туве. Опять не проходят документы через обком. Тогда руководитель собкоровской сети ТАСС предлагает мне ехать собкором в Карабах, здесь мы не будем спрашивать разрешение у вашего обкома. Но я отказался, так и закончилась моя не состоявшаяся журналистская карьера.
На исходе моего служения в газете случилось памятное для меня событие. Владимиру Моисееву, тогдашнему заместителю редактора, надоело формировать и выпускать  сатирическую страницу в газете, она выходила один раз в месяц, называлась «Филин» и занимала целиком четвертую страницу, я стал ответственным за выпуск этой страницы. И был счастлив, это было интереснейшее занятие. У «Филина» был большой штат внештатных корреспондентов, да и я напечатал там немало своих фельетонов. Читатели, может быть, помнят их: «Сколько голосов у директора»,  «Муё» и другие.
В 1991 году мы с Юрой Молодцовым ушли из «Красного знамени» и стали выпускать первую частную газету под названием «Деловой Томск» в надежде заработать на рекламе.
 Но я никогда не терял связи с газетой «Красное знамя». Здесь работали и работают мои товарищи, с которыми находился в постоянном общении. А с 2008 года областная писательская организация, где  являюсь председателем, выпускает свою газету «Мастерская», она выходит один раз в два месяца как приложение к «Красному знамени». Вот таким образом я снова вернулся в свою родную газету.
 Геннадий СКАРЛЫГИН,
председатель Союза писателей
Томской области.