Наверное, вам часто приходилось слышать о людях, нервно повторяющих какие-либо движения или действия без всякой на то причины: одни моют руки десятки раз в день, другие готовы бесконечно переставлять и упорядочивать предметы на полочках, третьи чувствуют, что нужно обязательно перепрыгнуть стыки тротуарной плитки или трещины на асфальте. Некоторым  свойственно безостановочно есть (в случае с больными булимией), а кому-то — расчесывать, щипать, колоть и повреждать собственные кожные покровы. Подобные бессмысленные «ритуалы», которыми человек словно пытается отгородиться от своих страхов (например, мытье рук: спасение от грязи и патогенных микроорганизмов, которые мерещатся повсюду), называются компульсиями.

Связаны они с безопасностью, чистотой, едой, постоянным подсчитыванием предметов или чем-то еще - все компульсии объединяет одно: очень тяжело прекратить их выполнять. И даже если их перечисление навеяло на вас скуку и маленький демон на плече советует не читать дальше, а вместо этого в пятидесятый раз за день проверить обновления в соцсетях — не спешите.
Возможно, у психиатров были бы для вас плохие новости, ведь компульсиями могут становиться и судорожное пролистывание страничек в соцсетях (что, по мнению некоторых исследователей, может быть связано с недосыпом), и даже твиты о том, как вы сбрасываете вес.

Диагноз и мечта
Компульсии могут быть симптомами нескольких видов расстройств, в том числе — ананкастного расстройства личности. По данным Международной классификации болезней за 2010 год, диагностировать его можно по общим признакам расстройства личности, когда они сопровождаются чрезмерной осторожностью, сомнениями, педантичностью, заострением внимания на деталях в работе в ущерб результату, патологической бережливостью и скрупулезностью. Помните Степана Плюшкина из Гоголя «Мертвые души», который приносил и складывал у себя дома всякий хлам? Такой педантичный и зацикленный на собирательстве тип очень напоминает ананкаста.
Часто (но не всегда) компульсии сопровождают (или сопровождаются) навязчивыми страхами и тревогой — обсессиями, формируя обсессивно-компульсивное расстройство. Хрестоматийный пример такого поведения — Владимир Маяковский с его патологической боязнью грязи и микробов (обсессия), возникшей после смерти его отца от заражения крови, полученного от укола скоросшивателем. Из-за этой фобии поэт очень беспокоился о чистоте и постоянно мыл руки (компульсия).
Нейроны на страже
ориентации
Причины появления ананкастного и обсессивно-компульсивного расстройства до сих пор однозначно не установлены. Однако в исследовании ученых Кембриджского университета схема, что «компульсии вызваны скрытой тревогой», подвергается сомнению. В эксперименте, где поучаствовали 21 пациент с ОКР и 30 здоровых человек (контрольная группа), люди выполняли задания и должны были выучить простые связи между стимулом, выбранными действиями и исходом. Было показано, что в первой группе испытуемые продолжали совершать действия вне зависимости от того, влияло ли это на результат. Авторы исследования полагают, что люди имеют склонность придумывать всему объяснения, и повторение бессмысленных действий может быть достаточным поводом для развития какой-нибудь обсессии: человек начинает думать, что без этих повторений произойдет что-то ужасное. Именно этим ученые объясняют довольно высокую эффективность психологического метода борьбы с расстройством: пациента убеждают, что если лишний раз не повторить навязчивое действие, ничего страшного не случится, а со временем и сам страх развеивается.

Светлые мышиные головы
В наши дни при изучении мозга все чаще приходит на помощь молодая, но будоражащая умы нейрофизиологов наука — оптогенетика, признанная методом года по версии журнала Nature в 2010 году. Идея проста и изящна: составляется генетическая конструкция, где содержится ген, кодирующий опсин (светочувствительный белок — как те, что есть у нас на сетчатке). Затем конструкция вставляется в геном безобидного вируса, который вводится в мозг подопытному животному (мыши) и попадает в нужные нейроны, где начинает синтезировать белок. Далее остается только подключить к выбранной области на голове животного оптоволокно — и переключение света заставит белок работать на новом месте как ионный канал в клеточной мембране, открывающийся в требуемый момент. А это позволяет не только изучать нужные области мозга, но и даже управлять воспоминаниями, «включая» и «выключая» определенные цепочки нейронов.
Ученые из Университета Калифорнии — Сан-Диего подключили оптоволокно к глазнично-лобной коре головного мозга (расположенной, как следует из ее названия, в передней части головы, за глазными яблоками) мышей. Когда активность нейронов в этой области искусственно усиливалась, мыши чаще производили целенаправленные действия, связанные с результатом, а мыши, которым эту активность снижали, больше полагались на привычки. Целью этого эксперимента были не попытки создать реальных Пинки и Брейна из праздного любопытства или в угоду любителям мультсериалов. Продемонстрированная исследователями связь между глазнично-лобной корой и целеполаганием может стать ключом к разгадке причин повторяющихся бессмысленных действий, а значит — обсессивно-компульсивного расстройства. Также имеются данные о зависимости между ОКР и низким уровнем другого важного медиатора («передатчика» сигналов между нейронами), серотонина.
В следующей своей работе ученые привели доказательства в пользу рецепторов эндоканнабиноидов (важных белков, участвующих в «общении» нейронов — передаче между ними сигналов) как терапевтической мишени для лечения ОКР. Мыши, у которых на поверхности клеток были удалены рецепторы (белки, связывающиеся с другими белками) эндоканнабиноидов 1 типа, формировать привычки были попросту неспособны. По мнению авторов исследования, и привычки к рутинным действиям и движениям, и умение действовать по ситуации в жизни одинаково важны: первое мы используем, возвращаясь по знакомой дороге домой с работы, второе — выбирая путь на неизвестной местности. Поэтому терапия ОКР в будущем, возможно, будет направлена на налаживание работы этих рецепторов.
Еще одним способом борьбы с расстройством в случаях, не поддающихся другим видам терапии, была признана глубокая электростимуляция мозга. Этот метод, подразумевающий введение электродов в базальные ядра (скопления нейронов в таламусе), был одобрен Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения в США. Но электроды возбуждают зоны мозга с недостаточной точностью — и здесь, возможно, на помощь придет оптогенетика — но не раньше, чем люди смирятся с мыслью, что вводить генетические конструкции в мозг с помощью обезвреженных вирусов не такая уж и плохая идея.

одержимость
Бестиарий страдающих от навязчивых действий не ограничивается людьми. Конечно, вряд ли кому-то придет в голову назвать сорок или самцов райских птиц ананкастами за то, что они тащат всякий ненужный (зато яркий и блестящий) мусор в свое жилище, как Плюшкин. Однако, к примеру, у собак вполне можно диагностировать компульсивное расстройство, близкое к человеческому ОКР. Выражается оно в более подобающем собакам поведении: постоянном вылизывании и чистке шерсти или бесконечных попытках догнать свой хвост.
Поэтому еще одной попыткой расшифровать молекулярный механизм, управляющий развитием обсессивно-компульсивного расстройства, стало более чем десятилетнее исследование, проведенное на собаках. Команда ученых сравнила полные прочтенные геномы 70 доберман-пинчеров, чтобы найти гены, усиливающие проявления компульсивного поведения.
Первая область, изменения в которой ассоциировались с компульсивным расстройством у собак, расположена на 34-й хромосоме и содержит три гена серотониновых рецепторов, что подтверждает гипотезы о связи молекулярных механизмов ОКР с работой серотонина. Вторая важная область находится на 11-й хромосоме, там же, где у людей находится ген, возможно, увеличивающий риск развития шизофрении. Этот ген, предположительно работающий в паре с геном на 16-й хромосоме и связанный со стрессоустойчивостью, также попал в число возможных виновников ОКР. Рядом с ним «на скамье подсудимых» оказался ген кадгерина (молекулы, отвечающей за некоторые межклеточные контакты) родом с седьмой собачьей хромосомы (CDH2).
Как сообщают авторы исследования, проведенные ими сравнения патологических изменений мозговой ткани у собак и людей в случаях собачьего компульсивного и обсессивно-компульсивного расстройств соответственно позволяют предполагать, что построенные ими модели могут распространяться и на людей.