Недавно губернатор провел  представительное совещание, посвященное перспективам развития системы общего образования в области. Из всех проблем работы этой системы С.А. Жвачкин выделил главную – кадры, и кое-кто вспомнил популярный когда-то и очень уместный сегодня (а, быть может, всегда?) афоризм: «Кадры решают всё!»

Действительно, наша область в течение вот уже почти десяти лет имеет неплохие демографические показатели: идет устойчивый прирост населения, идет не за счет мигрантов, а потому, что на свет появляются сотни и тысячи новых томичей. Это замечательно, но для обеспечения юных граждан местами в детских садах потребовались огромные усилия. И хотя несколько лет назад в это было трудно поверить, общие усилия привели к замечательному результату. Можно утверждать (хотя, конечно, частные контрпримеры всегда найдутся!), что в нашей области проблема детских садов решена. А теперь?
А теперь извольте в течение ближайших пяти лет предоставить этой милой публике 36 тысяч мест в школах области. И чтобы в одну смену. И чтобы там, где надо, с доставкой «туда и обратно». И чтобы им было, что и где покушать. И чтобы не болели! И, конечно, чтобы всюду были преданные делу, образованные, любящие детей учителя, разумеется, с приличными зарплатами и квартирами. И обойдется это всего-то в пять с небольшим миллиардов рублей, конечно, сверх обычных расходов бюджета на образование. На официальном языке: нужны программы и финансирование строительства, подготовки кадров и развития социальной инфраструктуры. А на обычном языке: нужны совместные усилия местной и областной властей, нашего общества, его педагогической составляющей.
В области уже сегодня не хватает полтысячи учителей. Особенно - преподавателей математики, физики, русского языка и литературы и учителей начальных классов. Кажется, что рост дефицита педагогических кадров при нынешней демографии неизбежен.
В словах губернатора чувствовался  оптимизм: он уверен, что с задачей строительства новых школ и обеспечения перехода школ на работу в одну смену власть справится. Но в размышлениях о том, кто же станет преподавать в этих школах, подобного оптимизма не то чтобы не было, но чувствовалась тревога. Нет, многое делается. Работает программа «Сельский учитель». В области имеются вузы, задачей которых в значительной степени является именно подготовка педагогов. И если один только педуниверситет ежегодно выпускает более пятисот специалистов, а у нас есть еще и ТГУ, то на первый взгляд кажется, что мы можем не только себя обеспечить, но еще и с соседями поделимся. В ТГПУ хотят  повысить до 50% долю «целевиков» среди абитуриентов-бюджетников. У учителей выросла средняя зарплата (правда, здесь нужна осторожность: при полуторной нагрузке, обеспечивающей эту среднюю, творчески работать почти невозможно, да и понятие «среднее» очень двусмысленно). Все это так, но настоящая комплексная система  работы по обеспечению области педагогическими кадрами пока отсутствует. А комплексность подразумевает не только действия учреждений образования, педагогического сообщества, органов власти, но и всего нашего общества. И пока такая система не будет создана, проблему не  решить. Школа – дело всенародное, ее проблемами надо заниматься всему народу. Эта мысль – не чья-то выдумка, а историческая необходимость.
Возможно, кому-нибудь сравнение может показаться неуместным, но я вспоминаю первые послевоенные годы и нашу Победу. Одним из ее источников называют работу советских учителей по патриотическому воспитанию будущих защитников Родины, и это - святая правда. Но не меньшая правда и в том, что именно тогда из школы на фронт ушли – и уже не вернулись – мужчины-учителя, им не полагалась никакая «броня». Почти половина мужчин, окончивших до войны наш пединститут (да разве один наш!), отдали свои  жизни за Родину.
Стране в сороковые-пятидесятые не хватало всего, в том числе и учителей.
Одно решение проблемы в СССР уже имелось. В 1934–35 годы для  подготовки учителей 5–7-х классов была создана сеть учительских институтов с двухлетним  сроком обучения. После войны их было около 250. В составе этих институтов имелись отделения физико-математические, естественно-географические, исторические,  языка и  литературы, физического воспитания. В некотором смысле подготовка учителей в учительских институтах была аналогична подготовке бакалавров в современных педуниверситетах, она считалась мерой временной, предполагающей введение обязательного высшего образования для уже работавших в школах выпускников учительских институтов.
В нашей области такие институты успешно работали в Колпашеве (это, кстати, была образовательная отдушина для молодежи из семей репрессированных) и при Томском педагогическом  институте. Это было неплохо, но думаю, что опыт учительских институтов имеет сейчас только исторический интерес.
Но в те же годы при педвузах возникла мощная система заочного обучения, дававшая своим выпускникам полное высшее образование. Студентами-заочниками становились, во-первых, работающие учителя с дипломами учительских институтов. Среди них - фронтовики, многие из которых уже твердо определились с местом работы, обзавелись семьями, устроились с жильем, на этом этапе жизни получение высшего образования становилось для них главным делом. И были годы, когда выпуск специалистов на заочном отделении ТГПИ превышал выпуск на стационаре. А главное – проблему кадров тогда удалось в основном решить. Не вспомнить ли сегодня – это при нынешних информационных и транспортных возможностях! – наши тогдашние достижения? Ведь тысячи педагогов в области не имеют высшего образования, многие не имеют и образования педагогического. Какое поле деятельности!
Правда, существовала и с годами увеличивалась прослойка особого рода заочников. На третьем курсе родила, учебу пришлось бросить, но, устроив личную жизнь, восстановилась на заочном отделении и потихоньку сдает экзамены и зачеты, медленно приближаясь к заветному диплому. Еще хуже – прогнали из вуза за нечто неблаговидное. Через год: «Я все осознал, все будет иначе, восстановите на ОЗО!». Девочка бросила технический вуз, поняв к третьему курсу, что «это не мое, я хочу работать с детьми! Да, надо будет что-то досдать, да, потеряю год, но другого выхода нет, примите на заочное отделение вашего факультета». Отличников из этой публики обычно не получалось. Наверное, именно они породили злую шутку о соловье и воробье, получивших образование в одной консерватории, только один - на стационаре, а второй – на ОЗО. Выдав в роли декана ФМФ сотни дипломов таким воробьям, утверждаю: многие из них стали прекрасными педагогами, кумирами своих учеников, настоящими орлами и соколами педагогики, да и не только педагогики, многим людям  заочное образование дало путевку в жизнь.
Соловьи, воробьи, орлы… Форма обучения в нашей профессии все же не главное, для педагогов, врачей, артистов на первом месте стоят призвание и талант. И. Грабцевич, начальник областного департамента образования, выступившая на совещании с докладом, права, когда закончила его словами: «Качество школы не может быть выше качества учителей, работающих в ней». К чему здесь этот афоризм?
На совещании из разных уст звучала не очень оптимистичная мысль. Оба наших вуза, готовящих студентов именно для работы в школах, естественно, прежде всего, в школах Томской области,  кадровую проблему в скором  будущем  едва ли решат. Этому есть немало причин, иногда просто нелепых, на это обратил внимание и губернатор в своих критических замечаниях. Не стану повторять его мысли, кроме одной. Школе нужна кадровая помощь «снизу», но она состоит не только в направлении  молодежи в ТГПУ и ТГУ. Надо подумать об использовании местных возможностей, рядом с нами есть люди, которые могут вернуться в покинутые ими  когда-то школы, есть и те, кто  решится впервые переступить порог класса в новом для себя качестве. Правильно? Есть такие люди? Конечно. И надо поручить местной власти… А раз поручить, то потребовать отчета. А где есть отчет, там есть и желание отличиться. И не получится ли, что в припадке административного восторга в школу направят в качестве учителей математики тех инженеров, что не справились со строительством дорог, а биологии станут учить животноводы, развалившие это дело в бывшем совхозе? Зато в отчете будет написано, что план педагогических преобразований выполнен на 110 процентов. Не состоялся бы привычный для России аврал с его сестрой  показухой!
Иронизирую, но ведь обыватель всегда знает, как управлять государством, как лечить больных, как в случае – не дай бог – войны командовать войсками и как - в любых обстоятельствах – учить и воспитывать детей. Вовсе без иронии подчеркиваю правоту начальника департамента. Стать учителем дано не каждому, нужен частично воспитанный, но в основном –  врожденный талант! И никакая сверхсовременная техника не заменит доброго слова и заботливого взгляда настоящего педагога. Нам нужны не учителя вообще, а те, кто сможет вновь сделать российскую школу лучшей в мире, школой, впитавшей то доброе, что заложили еще Ушинский, Пирогов, Толстой, Макаренко, Сухомлинский и тысячи их последователей. Прекраснодушие? Возможно. А что, это плохое качество для тех, кто работает для будущего?
Не могу не обратиться к одной проблеме, пришедшей к нам с далекого Запада во второй половине прошлого века. Быть может, своей глобальностью она перекрывает все наши сиюминутные заботы и тревоги. В обществе – вовсе не только российском - упал интерес  к образованию, причем упал не стихийно, а организованно. По-другому – во многих школах очень уж многим детям все это – предметы, уроки, правила, законы, сочинения, вся эта ваша учеба не интересны! Какой там зов души и сердечная увлеченность! Родители велели, да и принято так, вот и отбываю повинность. А мальчишке или девчонке в двенадцать – семнадцать лет все это скучно, все это ни к чему, все это не увлекает и никуда не зовет.
Взрослые люди понимают, что есть немало дел, которые приходится исполнять по обязанности, без интереса. Это закон жизни, никуда не денешься. Но процесс познания, процесс учебы без внутренней потребности, без интереса невозможен. Есть этому кое-какие исключения, да и вообще безвкусная, неинтересная жизнь – судьба части членов общества. Но сегодня «а мне в школе неинтересно» - явление. Оно охватило не всю массу обучающихся, но настолько серьезную ее часть, что тут есть, о чем задуматься обществу. Именно обществу, потому что власти, как таковой, слишком уж активные, ищущие увлеченные, заинтересованные, не так уж и нужны – среди них обычно появляются всякие оппозиционеры, диссиденты, вообще неудобные и «вредные» люди. Уменьшение этой категории – путь к дебилизации общества, думаю, читатели без особого труда найдут примеры, подтверждающие эту грустную мысль. Конечно, ныне немало говорится о создании всякого рода привилегированных школ, формально – по интересам и увлечениям, и это замечательно. Но фактически далеко не всегда речь идет об одаренности и талантливости. В дело вмешивается классовая принадлежность и вес родительского кошелька. Кстати, в Библии (Мф. 25:14-3) талантом названа серебряная монета. Не хочу развивать эту тему, но она существует, и тут есть, о чем подумать.
…И еще одно. У людей нашей профессии есть такие моменты душевного торжества, которые даны не всем. Да, есть у нас, быть может, еще больше трудного, грустного, обидного. Но, видя успехи своих учеников, видя свое продолжение, нельзя не утверждаться в оптимизме! Все у нас получится, мы и не такое переживали!
Лев ПИЧУРИН,
выпускник и бывший профессор ТГПИ-ТГПУ.