Иван Кляйн привел доказательства своей невиновности в суде

Итак, рассмотрение «Дела Кляйна» вышло на финишную прямую. Накануне, во вторник, в Советском суде Томска состоялся пятичасовой допрос Ивана Кляйна.
По большому счету показания мэра можно разделить на два смысловых блока. Блок первый: опираясь на материалы дела – документы и показания свидетелей, – Кляйн привел доказательства своей невиновности. Спокойно, последовательно он рассказал, почему именно он не считает себя виновным не только в инкриминируемых ему уголовных делах, но и вообще в каких-либо нарушениях законов, правил, инструкций. Блок второй: мэр Томска указал, что все обвинения в его адрес не подкрепляются вообще ничем, кроме оговора со стороны нескольких так называемых «свидетелей обвинения» и «потерпевшего» (замечу в скобках, что подавляющее большинство свидетелей, вызванных в суд стороной обвинения, свидетельствовали о полной невиновности Ивана Кляйна). Рассмотрим два этих блока по отдельности.

Эпизод первый. Глазами мэра
Напомним фабулу. Бизнесмен Аминов обратился в администрацию Томска с просьбой перевести принадлежащие ему 11 гектаров земли в районе улицы Мокрушина из производственной категории в категорию, предусматривающую строительство жилья. В 2017 году мэр Кляйн ему отказал, указав три причины. Замечания мэра Аминов (совместно со своим деловым партнером Подгорным) устранил и весной 2019-го получил искомое разрешение. Вот что рассказал в суде И. Кляйн.
«Про заявление Аминова об изменении территориальной зоны на его земельном участке я узнал, когда ко мне поступили заключение департамента архитектуры и градостроительства (ДАиГ) и проект постановления о внесении изменений в Генплан и Правила землепользования и застройки по предложению Аминова. Указанные документы ко мне поступили в общем порядке, на подпись.
На заключении ДАиГ стоит моя резолюция «Что же мы делаем? Сегодня и так проблемы с переездом. Что будет, если еще добавим. Срочно! Зайдите посоветоваться. P.S. Депутаты на Думе 01.11.2016 г. как раз говорили об этом».
Так совпало по времени – было заседание Думы Томска, где депутат Сорокова выступила как раз по проекту жилой застройки. Она обращала внимание мэра и администрации на недоработанность проекта, наличие проблемы транспортной доступности и переполненности единственной на микрорайон школы и детского сада. Мне, конечно, стало понятно, о каком проекте выступала депутат Сорокова».
Как следует из документов, заключение ДАиГ и проект постановления 3 ноября 2016 г.  возвратились в департамент с пометкой «отклонено». Получив отрицательную резолюцию мэра, автор проекта постановления Касперович (после замужества – Подгорная) пришла к Кляйну.
«Во время разговора Касперович соглашалась, что площадка сложная и проблема есть. Сказала, что и на комиссии были вопросы по транспортной доступности, выступление депутата Сороковой 1 ноября на заседании Думы города Томска она так же слышала. Касперович сказала, что они у себя еще раз разберутся и проработают этот вопрос. Ее резолюция на документе, имеющемся в материалах дела - «Караваевой для пояснений», подтверждает, что работники ДАиГ действительно занимались дополнительно обсуждением вопросов по этому участку».
В итоге в администрации и рождается тот документ, который сейчас ставят в вину Ивану Кляйну, а именно – постановление от 23 января 2017 года.
«При подписании этого постановления я не превышал своих полномочий главы органа местного самоуправления. Я не совершал никаких уголовно наказуемых деяний и после подписания мною указанного постановления.
Я убежден и сегодня, и на момент подписания указанного постановления, что приведенные в постановлении основания отклонения предложения Аминова были обоснованы и целесообразны. Хочу подчеркнуть, что данное постановление не было признано незаконным в установленном порядке.
Принятие данного постановления находилось в моей компетенции. Закон прямо устанавливает полномочия градоначальника как на принятие решения о направлении предложения об изменении территориальной зоны на публичные слушания, так и об отклонении такого предложения.
В постановлении приведено три основания для отклонения предложения Аминова. Все три основания отклонения предложения Аминова в действительности имелись.
1. Транспортная перегруженность района не позволяет разместить дополнительный кластер многоэтажной жилой застройки, обеспечивающий доступность к центру города;  
2. Перегруженность действующих детсада № 62 и школы № 49. Отсутствие утвержденной документации, предусматривающей размещение социальных объектов.  
3. Наличие утвержденной решением Думы Томска санитарно-защитная зона (СЗЗ) от групп промышленных предприятий и предприятия «Томский радиотехнический завод».
Кроме того, в постановлении указаны и пути решения проблемы - разработка проекта планировки территории (ППТ), решение вопроса по экологической безопасности земельного участка Аминова, входящего в составе участков иных предприятий в объединенную СЗЗ, утвержденную решением Думы Томска».
В ходе допроса Иван Кляйн подробно рассказал, почему именно важен ППТ, который после своего утверждения становится документом, юридически закрепляющим места для строительства жилья, социальных объектов (школ и детсадов), дорог. В частности, мэр рассказал суду, как там же, в районе Мокрушина, на улице Нефтяной, в свое время был построен жилой дом, а подъездные пути к нему не были предусмотрены. В результате «дорогами» стали дворы соседних домов, что вылилось в массовое недовольство жителей, включая митинги и перекрытие движения.
Получив мотивированный отказ мэра Томска, Аминов приступает к работе над ошибками, и уже в феврале в администрацию города приходит его обращение:
«Настоящее письмо предлагаю рассматривать официально заявленной с моей стороны инициативой по разработке проекта планировки территории. В связи с этим прошу вас дать необходимое поручение уполномоченному органу администрации города Томска – ДАиГ, в целях подготовки постановления о начале работы над проектом планировки вышеобозначенной территории».
22 февраля на обращении Аминова Кляйн ставит резолюцию: «Цымбалюк, Касперович. Для подготовки рассмотрения и подготовки ответа. Ответ согласовать». Через месяц заместитель мэра Цымбалюк направляет Кляйну служебную записку с одобрением предложения Аминова. На ней мэр ставит резолюцию: «Касперович пригласить ко мне на встречу Аминова в апреле 2017». И снова слово мэру:
«Цель встречи была для меня проста и очевидна. Я хотел убедиться в том, что действительно застройщик имеет намерение по разработке ППТ и выяснить у Аминова планы по застройке территории. Я считал и считаю, что Мокрушинский микрорайон - сложная площадка. Хорошо было бы, чтобы нашелся реальный инвестор по застройке этой территории. Такой инвестор должен был учитывать отсутствие достаточной транспортной и социальной инфраструктуры для жителей существующей жилой застройки и обосновывать свои предложения с учетом имеющихся проблем».
Встреча состоялась и прошла в конструктивном ключе. В июне 2017-го вышло постановление мэра о том, что Аминов и Подгорный разрабатывают ППТ участка в 230 гектаров. После согласований и доработок к осени 2018-го ППТ принял свой окончательный вид. В начале 2019-го Аминов свой ППТ из администрации отозвал, но вскоре на основании этого же ППТ подал повторное заявление о переводе своего участка в категорию, преду-сматривающую на нем жилищное строительство. 30 апреля 2019 года мэр подписал распоряжение, в котором согласовал тако й перевод.
Строительство на этом участке не началось до сих пор.

Эпизод первый. Как обвинить мэра?
Аминов утверждал, что он понес затраты на разработку документации, а мэр ему отказал. Сторона обвинения почему-то ставит точку в действиях Кляйна на его постановлении 23 января 2017 года и совершенно игнорирует дальнейшие шаги мэра и его администрации, которые привели к тому, что в первой половине 2019-го вопрос Аминова был решен положительно. А если вопрос был решен положительно, то значит и затраты Аминова – не ущерб, а инвестиции в реализацию его проекта.
Все приведенные выше факты подтверждаются множеством документов, которые приобщены к уголовному делу, и показаниями десятков свидетелей. Что делать стороне обвинения в столь невыигрышной для нее ситуации? Иван Кляйн уверен, что единственным выходом является оговор. Нужно просто придумать какие-то новые «факты», а доказательства их существования вложить в уста «правильных свидетелей». Например, можно сказать, что мэр действовал в интересах «Томского пива», которое имеет в районе Мокрушина небольшой склад и стоянку для автомобилей. «Правильный свидетель» всегда может рассказать о якобы имевших место разговорах или устных поручениях мэра. Такой свидетель всегда может «правильно» интерпретировать любые факты. И если, например, много лет назад «Томское пиво» заменило на своем участке старую угольную котельную на более экологичную газовую, то «правильный свидетель» расскажет суду, что эта газификация свидетельствует о том, что «Томское пиво» планировало там создавать производство, и именно поэтому мэр Кляйн отказал Аминову.
К счастью для стороны обвинения, такой свидетель нашелся. И этого свидетеля в какой-то степени даже можно назвать «специалистом по газопроводам». Некоторое время назад Касперович-Подгорная за казенный счет незаконно провела по природоохранной зоне к своему дому газопровод, вину признала, вместо возможных четырех лет лишения свободы получила год и семь месяцев условно, а теперь выступает в суде свидетелем обвинения. Вот что говорит о ее показаниях сам Иван Кляйн.
«Свидетель Подгорная придумывает обстоятельства, которых не было. Кроме того, выдуманная ею история никак не сочетается с документами.  Я считаю, что это умышленный ложный оговор со стороны Подгорной. В пояснениях свидетеля Подгорной, Подгорного, Аминова со своими юристами много таких придуманных обстоятельств, которые настолько противоречат фактам, документам, что верить всем этим пояснениям невозможно. Нельзя же признать, что в такой-то части свидетели правдивы, а в такой-то части - нет! Можно ли вообще доверять показаниям свидетелей, чья ложь изобличается фактами и документами?!
О том, как запутались все эти свидетели обвинения становится понятным при рассмотрении вопроса о газопроводе, который примерно в то же время проектировался для реконструкции угольной котельной на газовую на площадке «Томского пива».
Вот как Аминов и свидетели обвинения Подгорный, Подгорная представляли этот газопровод – диаметр трубы в нем таков, что это, безусловно, свидетельствовало о строительстве газопровода для новых объектов.
Ну как можно не задать вопросы: «На основании каких документов или обстоятельств такие выводы? Какое отношение все перечисленные лица имеют к проектированию и строительству газопроводов?» Очевидно, что такие пояснения не более чем предположения указанных свидетелей и потерпевшего, причем, как мне представляется, предположения весьма злонамеренные в связи с желанием моего обвинения.
Свидетель Подгорная договорилась до того, что рассказала в суде, что именно ею организовывалась подготовка исходно-разрешительной документации, в виде разработки проекта планировки территории и проекта межевания для газопровода «Томскому пиву» по моему прямому указанию, хотя эти действия не входили в ее обязанности.
Хорошо, что сохранились документы: все же когда и кто просил о подключении газопровода, когда и кем был направлен запрос на разработку проекта планировки и межевания.
И выяснилось, что газопровод проектировался с 2015-го, к газовой котельной, которая поименована в техническом задании, как и мощность такой котельной. Проект планировки и проект межевания постановлением за моей подписью было предписано разработать ООО «Стройгаз» по заявлению последнего еще в апреле 2016-го, а утверждение проектов произошло в ноябре 2016-го постановлением за подписью и.о. мэра Цымбалюка.
Как это все соотносится с утверждениями Подгорной? - Никак! Документы, составленные и подписанные в разное время и разными лицами, указывают на то, что она говорит неправду».

И снова судимый свидетель
Другой эпизод обвинения гласит о якобы незаконном участии мэра Томска в предпринимательской деятельности. В течение двух с половиной лет следствие прослушивало все телефонные разговоры Кляйна и, судя по всему, ничего не нашло. Вот что говорит сам Иван Григорьевич.
«В период с октября 2013 года, то есть с избрания меня мэром и по день своего задержания, я не занимался лично или через доверенное лицо - Кляйн Галину Ивановну - управлением ОАО «Томское пиво», не предоставлял данному предприятию каких-либо льгот или преимуществ, не осуществлял покровительство в иной форме. В этот период времени я был постоянно занят работой в должности мэра Томска, не имел в связи с этим никакой возможности вникать в дела ОАО «Томское пиво». Я был уверен, что предприятие управлялось компетентным руководителем, находилось в устойчивом положении, и в моей помощи не нуждалось.
 В названный период времени я не осуществлял никакого контроля за деятельностью ОАО «Томское пиво», не планировал общие направления работы указанного общества, не давал указания сотрудникам ОАО «Томское пиво» по направлениям деятельности и развитию организации, не принимал управленческие решения от имени и в интересах ОАО «Томское пиво». Обвинение по данному эпизоду не конкретно. В чем конкретно состоят мои противоправные действия по якобы управлению предприятием в предъявленном мне обвинении, не указано.
Никакое покровительство с моей стороны ОАО «Томское пиво», предоставление льгот и преимуществ этому обществу не осуществлялось. В предъявленном мне обвинении не указано, какие именно льготы и преимущества я предоставил указанному предприятию, каков их конкретный размер, хотя, очевидно, если бы они были, то должны носить материальный характер, принести выгоду ОАО «Томское пиво», чего не было».
Однако и в этом эпизоде фигурирует постоянный свидетель обвинения – бывший заместитель мэра Томска по безопасности Евгений Суриков – тоже фигурант уголовного дела. Он был признан виновным в получении взятки и получил четыре года лишения свободы, когда минимальное наказание по его уголовной статье составляет восемь лет. Вот и в «Деле Кляйна» Суриков постоянно дает показания, призванные хоть как-то подкрепить позиции обвинения. То якобы мэр поручил ему выехать на раскопки территории поблизости от завода «Томское пиво», то якобы мэр поручил навести справки среди силовиков по поводу проверки у пивоваров. Показаниями других свидетелей слова Сурикова не подтверждаются. Что это доказывает?
Ринат МИФТАХОВ.