Исполнился год, как Иван Кляйн был задержан по обвинениям, которые он и многие горожане считают сфабрикованными
Объясняем «на пальцах» суть дела нашего градоначальника. 13 ноября 2020 года мэра Томска – человека заслуженного и уважаемого, дважды избранного на этот пост горожанами, – задержали прямо на рабочем месте и вывели из здания администрации в наручниках, как особо опасного преступника, укравшего весь бюджет города или замыслившего акт государственной измены.
Тысячи томичей были шокированы как самим фактом задержания Ивана Кляйна, так и обстоятельствами оного. Мэра поддержали депутаты от правящей партии и от оппозиции, сотни людей публично выступили в его поддержку. Спектр этих граждан был очень широк: всемирно известные путешественники и ученые, представители бизнеса и СМИ, творческая интеллигенция, рабочий класс, пенсионеры. Десятки из них поручились за Ивана Григорьевича в суде…
Впоследствии мы с вами детально разберем каждый эпизод обвинений в адрес Ивана Кляйна, рассмотрим позиции прокурора и адвокатов, показания свидетелей, чтобы каждый читатель получил возможность сравнить эти точки зрения и сделать самостоятельные выводы о виновности или невиновности нашего градоначальника. Сейчас же, по истечении года, предельно кратко, буквально пунктиром, напомню о промежуточных итогах процесса и выскажу свое авторское оценочное суждение.
Однако прежде, чем перейти к своим оценочным суждениям, замечу, что при всем уважении к обвинению и защите окончательное решение по поводу их судебного состязания примет один-единственный человек – судья Хабаров. Он производит впечатление объективного, весьма открытого и доброжелательного человека. Уверенно ведет процесс, будучи одинаково требовательным и к стороне обвинения, и к стороне защиты. Очень хочется дождаться прения сторон, а потом – и его справедливого решения… Разберем то, что случилось за минувший год. Как говорится, объясню на пальцах…
«Пикантные» свидетели
Обвинение утверждает, что в январе 2017 года мэр Томска Иван Кляйн якобы незаконно отказал предпринимателю Ринату Аминову в переводе его участка земли в категорию для жилищного строительства, чем нанес ему материальный ущерб. Не буду подробно останавливаться на данном эпизоде, поскольку он видится мне самым объемным. Коротко укажу здесь лишь три важных, на мой взгляд, составляющих: суть претензий, позиция защиты, пикантные обстоятельства.
Бизнесмен Аминов известен, в частности, тем, что скупает в городе земли, а затем перепродает их под строительство. В свое время он приобрел часть территории бывшего радиотехнического завода в районе улицы Мокрушина и обратился в администрацию Томска с заявлением о переводе этого участка в категорию, которая разрешает строить там жилые дома. Мэр Кляйн заявителю отказал. Обвинение считает, что отказ был незаконным и Аминов понес ущерб, поскольку он уже якобы заказал проект жилой застройки нового микрорайона и даже заплатил за него (до сих пор неясно кому) 11 миллионов рублей.
Чем же руководствовался мэр, отказывая предпринимателю? Причин было три.
Первая причина. И без того высокая транспортная загруженность района. Недаром среди томичей ходит грустная шутка: кто всю жизнь прожил на Мокрушина или Степановке, тот целый год простоял в пробке на ж/д переезде. Напомню, тоннель под железной дорогой и новая транспортная развязка на Богашевском тракте появились лишь спустя три с половиной года после описываемых событий, а в январе 2017-го о них еще никто не знал. Впрочем, и эта развязка не очень-то облегчила транспортную доступность района Мокрушина, усугубив автомобильные пробки в часы пик в районе площади Транспортной. Но мы отвлеклись. Транспортная загруженность района Мокрушина была действительно катастрофичной, и уверен, что тамошним жителям пришлось бы не по душе строительство там еще одного микрорайона. Значит, мэр действовал в интересах горожан.
Вторая причина. Новый микрорайон, будь он построен, был бы слишком удален от социальных объектов – детских садов и школ. Да, существуют специальные нормативы для таких расстояний, и в данном случае они были превышены. Но если даже не принимать во внимание вопрос удаленности, то очевидно, что строительство нового микрорайона значительно увеличило бы нагрузку на существующие социальные объекты. Таким образом, и в этом случае Иван Кляйн действовал в интересах томичей.
Третья причина. На участок Аминова распространяла свое действие 100-метровая санитарно-защитная зона (далее – СЗЗ) радиотехнического завода, и, согласно закону, всякое жилое строительство там было запрещено. К слову, СЗЗ существовала там с 2007 года (то есть задолго до избрания Кляйна мэром в 2013-м). Тема СЗЗ в эпизоде, связанным с Аминовым, настолько велика, что для ее всестороннего рассмотрения требуется отдельная статья, а то и - несколько.
Поэтому пока обратим внимание на тот факт, что главным свидетелем обвинения по этой теме выступает Анна Подгорная (до замужества – Касперович), бывшая сотрудница администрации Томска. В 2019 году она совершила должностное преступление, позднее признала вину, а примерно за год до задержания Ивана Кляйна (то есть когда мэр уже находился в оперативной разработке) получила очень мягкий приговор – один год и семь месяцев, и – что самое главное – условно. Злые языки утверждают, что мягкость приговора Подгорной была обусловлена ее обязательством в дальнейшем свидетельствовать против Ивана Кляйна на следствии и в суде, но мы этому конечно же не верим. Зато мы верим другому факту: Анна Подгорная – супруга Павла Подгорного, делового компаньона Рината Аминова. Прав был классик: причудливо тасуется колода.
В этом деле с уголовными делами свидетелей вообще все любопытно. В 2011 году и сам Павел Подгорный был фигурантом уголовного дела, но избежал ответственности по истечении срока давности и в связи с признанием состава преступления. Другой свидетель обвинения – правда, по другому эпизоду – Денис Вяткин – обвинялся в передаче взятки сотруднику администрации. Чиновник до сих пор находится в СИЗО, а сам Вяткин в декабре 2020 года (то есть уже после задержания Ивана Кляйна) отделался штрафом в 300 тысяч рублей. Казалось бы, при чем здесь столь мягкий приговор и свидетельства в суде против мэра?
И еще один штришок: то самое постановление Кляйна в отказе Аминову до сих пор носит законный характер, оно никем не оспорено и никем не отменено.
Докопались до мышей…
Обвинение утверждает, что, занимая пост мэра, Иван Кляйн незаконно участвовал в предпринимательской деятельности, то есть фактически продолжал руководить «Томским пивом» и из корыстных интересов оказывал этому предприятию поддержку, используя свои ресурсы градоначальника.
Перед тем, как перейти к описанию пары главных нарушений, которые вменяются мэру Томска, замечу, что Кляйн находился в оперативной разработке у следственных органов в течение двух с половиной (!) лет. Все это время его телефон находился на прослушке. А теперь, уважаемые читатели, оцените сами: как много (и каких ужасных!) преступлений обнаружило следствие за этот срок.
Первое. Однажды мэр возмутился тем, что его подчиненные необоснованно долго согласуют места сезонной торговли предпринимателей, чем тормозят их бизнес. В частности, речь шла о размещении в городе бочек с квасом (замечу сразу, что квасом в Томске торгует не только «Томское пиво», но и еще несколько предприятий). На дворе стоял жаркий май, а заявки предпринимателей, поданные еще в феврале, так и не были согласованы. Бизнес не мог реализовывать свою продукцию, а горожане не имели возможности побаловать себя кваском. И вот Кляйн получает информацию о такой волоките. Как он должен был поступить? – Сказать подчиненным, чтобы тянули и дальше? Или сказать подчиненным, чтобы ускорили процесс согласования для всех торговцев квасом, кроме «Томского пива»?
О’кей, давайте доведем ситуацию до абсурда – давайте предположим, что никто, кроме «Томского пива», квасом в Томске не торгует, и чиновники тянут с выдачей разрешений только для этого предприятия. Что должен был бы сказать Кляйн в такой ситуации? – «Томское пиво»? Да гори оно огнем! Никогда и ничего этому предприятию не согласовывайте в срок, тяните до последнего…» - так, что ли? Действительно ли, по логике следствия, мэр должен был нарочито игнорировать тот факт, что в городе есть предприятие под названием «Томское пиво»? И это предприятие, между прочим, является крупнейшим налогоплательщиком Томска и Томской области, которое ежегодно перечисляет в бюджет более пяти миллиардов рублей! И пиво свое продает по всей России, в Монголии, Казахстане и Китае. И что на этом фоне значат несколько бочек кваса, которыми начнут торговать на неделю раньше? А самое главное, из 319 временных торговых мест (именно столько их потом появилось в постановлении администрации Томска), только четыре предназначались для «Томского пива»!
Второе. Однажды в Томске прокладывали водопровод к строящемуся общежитию ТГУ. Изначально, чтобы завести трубу под Московский тракт, планировалось прокопать траншею 30-50 метров длиной и три метра шириной. По исходному проекту ее хотели копать по дороге по улице Аркадия Иванова со стороны «Томского пива». А дорога была совсем недавно покрыта новым асфальтом и находилась в идеальном состоянии. В результате вмешательства мэра было принято решение проводить раскопки не в этом месте, а с другой стороны Московского тракта, где большая часть раскопок пришлась бы на газон, который восстановить гораздо легче и дешевле, чем снова укладывать асфальт. Обвинение настаивает на том, что это было сделано в интересах расположенного поблизости «Томского пива». Кляйн же утверждает, что поступил так в интересах города, так как недавно этот участок был уже отремонтирован и благоустроен, раскопки же потребовали бы повторного благоустройства. Так и получилось: проект был оперативно пересмотрен, дорогу не перекопали, сроки сдачи объекта практически не затянулись, поскольку во время пересмотра проекта подрядчик вел работы на другом участке. В итоге и бюджетные деньги были сэкономлены, и все остались довольны.
И еще раз. Вот такого масштаба преступления обнаружило следствие в действиях Ивана Кляйна, прослушивая его телефон в течение двух с половиной лет.
История о задворках
Обвинение утверждает, что дочь мэра Светлана Кляйн якобы при содействии отца приобрела земельный участок по якобы заниженной цене, чем причинила городской казне ущерб в размере 180 тысяч рублей. Согласимся, что 180 тысяч – для подавляющего большинства томичей – сумма немалая и, видимо, на кого-то могла произвести сильное впечатление. Разгоряченное воображение некоторых (на это, видимо, и был расчет) даже могло нарисовать картину, при которой дочь коррумпированного градоначальника оттяпала себе в центре города лакомый кусок земли и возвела на нем хоромы царские…
Однако ситуация выглядит несколько иначе, точнее – совсем иначе. Начнем с той мелочи, что означенный участок земли находится почти в самом конце улицы Пастера. Географически – это между районом Зеленые горки и улицей Ивановского, но въезд туда есть только со стороны последней. То есть, скажем прямо: район, мягко говоря, не самый центральный, окраина города. Еще в 2009 году (за четыре года до избрания ее отца мэром – прим. ред.) Светлана Кляйн приобрела там уже готовый дом вместе с прилегающей к нему землей. Так вот: участок, о котором говорит нам обвинение, находится позади двора дочери мэра, за ним – только овраг и лес, никаких подъездных путей, никаких коммуникаций. По большому счету никому, кроме самой Светланы, этот участок был не нужен, поскольку попасть на него можно только от дороги, проехав через ее двор.
Теперь приведу более весомый аргумент. Дело в том, что по закону вся земля продается по принципу: если есть всего один потенциальный покупатель, желающий приобрести этот участок, то он покупает его по стоимости, которую по заказу муниципалитета заранее определили привлеченные сторонние специалисты. В тот момент, как на участок земли объявился первый потенциальный покупатель, администрация города извещает об этом общественность через общедоступные ресурсы. Затем, в течение месяца, любой другой человек вправе заявить, что он тоже хочет купить этот участок. Если таковой (или таковые) находится, то между всеми претендентами проводится аукцион: кто предложит большую цену – тот и купит. Если никто не находится, то участок по определяемой в установленным законом порядке цене приобретает единственный потенциальный покупатель. Именно по такой схеме продаются все земельные участки в Томске, именно по такой схеме были проданы несколько участков на улице Пастера. В том числе и Светлане Кляйн.
Еще раз: дочь мэра приобрела участок, который был нужен только ей, по официальной стоимости. Однако обвинение утверждает, что эта цена была занижена по сравнению с реальной на 180 тысяч рублей. Это утверждение сильно диссонирует как со здравым смыслом, так и с утверждением одного из допрошенных в суде свидетелей, профессионального оценщика, доктора экономических наук и профессора Томского госуниверситета, что реальная цена участка могла быть не занижена, а завышена (!) на 40–90 тысяч рублей… Детали этих разногласий мы обсудим позже, пока же обращу внимание читателей на два принципиальных обстоятельства.
Первое. В течение многих лет ОАО «Томское пиво» в качестве благотворительности ежегодно тратит порядка 50.000.000 (пятидесяти миллионов) рублей на нужды Томска и томичей. Светлане Кляйн принадлежат десять процентов акций данного общества, следовательно, сама она вместо того, чтобы ежегодно класть в свой карман пять миллионов, отдает их на благотворительность. И зачем ей на этом фоне недоплачивать в бюджет города 180 тысяч?
Второе (как говорится, вишенка на торте). На той же улице Пастера по схожей схеме еще несколько томичей выкупали у города участки, смежные с их дворами. Думаете, они заплатили за землю дороже официальной стоимости? – Нет, по официальной. Более того: двое из них обратились в Советский суд Томска (тот самый, который сейчас судит Ивана Кляйна), и суд снизил стоимость их участков более чем в два раза! Получается, что Светлана Кляйн не недоплатила, наоборот, существенно переплатила за свой участок.
Вместо эпилога
Наверняка многие наши читатели в курсе, что во время судебного процесса все, принимающие в нем участие, занимают только свои места, по залу не ходят, а, если кому-то нужно передать другому участнику заседания какой-то документ, то это по распоряжению судьи делает судебный пристав. Так вот: во время одного из последних судебных заседаний имел место примечательный казус. Пристав должен был передать материалы дела от судьи – прокурору. Он подошел к судейскому столу… но – то ли листы дела были плохо соединены между собой, то ли взял их пристав неловко, - словом, едва их не уронил…
- Рассыпается, - слегка смущенно произнес пристав…
И с ним, действительно, трудно не согласиться: «Дело Кляйна» рассыпается у всех на глазах.
Ринат МИФТАХОВ.