«Видимо, я учитель по призванию. Всегда чувствовал, что прожил день не зря, если читал в этот день лекцию», — говорит о себе почетный работник высшей школы, ветеран ТГУ Владимир Георгиевич Иванов.
Его судьба почти 60 лет была теснейшим образом связана с университетом, отмечающим в этом году 140-летие. Даже будучи на освобожденной партийной и профсоюзной работе, Владимир Иванов не оставлял преподавание и всегда старался быть студентам не только наставником, но и старшим товарищем. Почему? Потому что его самого так учили в свое время, и эту традицию хотелось передавать по эстафете поколений дальше.
Атмосфера единства
Он с детства мечтал быть учителем истории, и в 1954 году поступил на историко-филологический факультет ТГУ. До сих пор вспоминает потрясающую атмосферу единства и взаимопонимания, царившую на истфаке. Время его студенчества оказалось переломным — на первом курсе изучали краткий курс истории ВКП(б), а на втором уже знакомились с материалами XX съезда КПСС, вошедшего в историю осуждением культа личности Сталина и положившего начало «оттепели».
— Преподаватели относились к нам, как старшие товарищи, — вспоминает Владимир Георгиевич. — Старались индивидуально подходить к каждому, общались с нами не только в аудиториях, но и в неформальной обстановке. Но это отнюдь не умаляло их авторитета, спрос с нас был очень серьезным. Вспоминаются лекции Марии Ермолаевны Плотниковой, которые она читала очень эмоционально, с полной самоотдачей. Александр Павлович Бородавкин вел спецкурс по декабристам, и с тех пор эпоха декабристов — моя привязанность и любовь. Израиль Менделевич Разгон фонтанировал идеями и очень сердился, если у нас не было вопросов, как теперь понимаю, он будил нашу мысль, заставлял постоянно думать, искать причинно-следственные связи, что очень важно для профессиональных историков.
Среди преподавателей были те, кого сегодня называют легендами. У историков латынь, а у филологов античную литературу читал Лев Тарасов, который в 1920 году вступил в партию большевиков, а затем по личному предложению Ленина был направлен на дипломатическую работу в Персию. Пострадал от репрессий, впрочем, довольно удачно, если можно так сказать, — его сослали в Томский университет. Из числа репрессированных, а затем реабилитированных, был и Константин Ярошевский. Блестящие лекторы, люди уникальной судьбы и энциклопедических знаний, профессора умели создать на занятиях особую атмосферу, были доброжелательны и уважительны в общении со студентами.
— У нас была очень сплоченная группа, — продолжает рассказ Владимир Иванов. — Мы все были дети войны, многие, в том числе и я, росли без отцов, которых отняли война или репрессии. Студентам с тройками в зачетке стипендии не давали, и мы сдавали по нескольку рублей в общую кассу — в помощь тем, кто остался без поддержки. Жили коммуной, помогали друг другу. На будущий год исполнится 60 лет, как мы закончили ТГУ. Встречались на 50-летие выпуска, оказалось, что и спустя годы мы нужны друг другу.
Встречай студентов, целина!
Студенты старались расширять свой кругозор: Любовь Бекишева организовала для желающих лекторий по музыке. Владимир Георгиевич вспоминает, как приносил из дома патефон и пластинки. «Были разговоры о творчестве композиторов-классиков, пытались даже Шостаковича осмыслить, — улыбается он. — Никто не заставлял — сами хотели».
И еще один эпизод студенческой жизни. Факультет отставал от других по спортивным показателям, и на комсомольском собрании было вынесено решение: каждый комсомолец должен посещать спортивную секцию.
— Я пошел на легкую атлетику, — снова улыбается Владимир Георгиевич. — Тренировал нас Василий Семенович Удод, серьезный спортсмен. Пять дней тренировки, на шестой — бежим кросс до Басандайки и назад. Однажды тренер говорит: «А слабо до Коларова?» И побежали. Результаты тренировок не замедлили сказаться: чувствовал я себя прекрасно, никакой усталости и весенней депрессии, впервые сдал сессию на отлично и влюбился в свою будущую жену. Вот такие последствия имело постановление комсомольского собрания факультета!
После второго курса студентов отправляли на целину в Казахстан. Ехали эшелонами, в товарных вагонах с нарами. В Акмолинской области, совхозе «Комсомольском» будущие историки скирдовали солому, возили дрова, учились работать на тракторах и комбайнах. Убирали урожай и сразу брались за вспашку земель. Хозяйство только что создавалось, было много молодых переселенцев, царила атмосфера подъема и трудового энтузиазма. Целинная эпопея продлилась с первой декады июля до середины октября. «Денег подзаработали, меня дед с бабушкой убедили купить себе хороший костюм и плащ, — улыбается собеседник. – Через год была еще одна целина, на Алтае. Я писал деду письмо, что заняты мы на перевозке дров, работа тяжелая, зарабатываем мало. И дед мне ответил, что нас послали не на заработки, а помочь партии и правительству собрать урожай. Это я на всю жизнь запомнил».
Партия, профсоюзы, рабфак
После защиты диплома была полуторагодовая разлука с университетом — молодого кандидата в члены КПСС в порядке партийной дисциплины направили на комсомольскую работу. А затем завкафедрой истории КПСС Василий Флеров пригласил Иванова к себе на работу, и с 1961 года началась его трудовая биография в ТГУ. Преподавал историю партии, читал студентам общий курс истории СССР и истории России. Поступил в аспирантуру, но до защиты диссертации дело не дошло: понял, что преподавать и заниматься общественной работой ему гораздо интереснее, а самообразовываться можно и не имея ученых степеней и званий.
В 1972-73-й — ответственный секретарь приемной комиссии университета. С 1973-го по 1980-й был на освобожденной работе заместителя секретаря парткома университета. С 1983-го по 1985-й работал председателем профкома ТГУ.
— Чем запомнился этот период? Я узнал, какая это громадина — наш университет, какие удивительные люди в нем работают, — делится Владимир Георгиевич. — Нам, партийным работникам, не приходилось прибегать к строгим идеологическим указаниям или «накачкам», подобное практиковалось в других трудовых коллективах. Мы всегда встречали понимание: достаточно было попросить секретарей факультетских партбюро или деканов, и все вопросы решались, особенно это касалось воспитательной работы. Тогда я познакомился с очень многими людьми. Не могу не сказать о своих коллегах, друзьях. На факультете особенно сблизился с филологом Николаем Киселевым, надежным товарищем и другом. Очень тесно общались с Петром Коптеловым, человеком большого юмора и доброты. Много дало общение с ректором А.П. Бычковым, юристом В.Д. Филимоновым, у них многому учился.
С 1969 года он, параллельно с другой работой, преподавал на рабфаке, а в 1988 году стал деканом подготовительного отделения и занимал эту должность до 2004 года, когда рабфак был преобразован в факультет довузовской подготовки. Затем еще десять лет оставался преподавателем.
— Выпускники подготовительного отделения успешно учились, создавали особую атмосферу в группах, ведь наряду со вчерашними школьниками в студенческую среду вливались ребята с трудовым стажем, после армии, кто-то из них прошел Афганистан, - вспоминает Владимир Георгиевич. - Конечно, им было трудно, у нас была задача не только подготовить их к вступительным экзаменам, но и вовлечь в университетскую среду, чтобы они понимали, что такое система лекций и семинаров, работа в научной библиотеке. Водил их в отдел редких книг, в музей, приглашал представителей факультетов.
Капелла и другие
Постоянное стремление заниматься общественной работой привело к тому, что Владимиру Георгиевичу довелось поучаствовать в создании творческих коллективов, которые сегодня являются «визиткой» вуза. В начале 1960-х он был председателем худсовета и курировал концертную деятельность молодой тогда еще капеллы и других творческих коллективов. Организовывал первую зарубежную поездку коллектива в Польшу в 1964 году — на празднование 20-летия освобождения Польской республики.
«Я помогал в организации концертов и спектаклей, содействовал их развитию», — ему была близка и понятна эта работа, ведь Владимир Георгиевич сам со школьных лет был занят в театре Дома ученых.
— Нужны ли творческие коллективы университету? Ведь университет в первую очередь – наука и образование, — задаю вопрос собеседнику.
— Первый ректор, физик Гезехус, создал в университете симфонический оркестр. Значит, это было нужно? В вузе есть талантливые люди, и они должны иметь возможность самореализовываться, участие в творческих коллективах — это другой уровень общения, которое не менее важно, чем общение в процессе работы или учебы.
Кроме того, просветительская деятельность всегда была свойственна классическому университету. В 1980-е годы в ТГУ созрела идея создания факультета музыки, а в середине 1990-х
был создан институт искусств и культуры. Хотя, возможно, ректор Гезехус о таком серьезном продолжении и не мечтал.
«Мне университет дал в жизни все, что я имею, за это благодарен университету и своим учителям, — подводит итог разговору Владимир Иванов. — Может, звучит пафосно, но это так. Я бы хотел пожелать Томскому университету, чтобы он всегда оставался таким же молодым, сколько бы лет ему ни исполнилось».
Юлия КЛИМЫЧЕВА.