Рекламно-информационный портал

Категории

Уважаемые посетители сайта! Будем благодарны Вам за оперативно высказанные мнения о наших авторах и публикациях.

Предлагайте темы. Задавайте вопросы.

 

31 01 2018Красное Знамя

«ХРАНИТ НАС РОДОВАЯ ПАМЯТЬ…»

Среди сотен нештатных корреспондентов «Красного знамени» есть люди уникальной судьбы, творческого дара, увлеченные жизнелюбы с неисчерпаемыми запасами душевного тепла. В их ряду одной из первых я бы назвал томичку Прасковью Сергеевну Гордейчук, нашего сердечного, умного, проницательного читателя. Ее богатая память  хранит множество имен, фактов и событий со времен многовековой давности до наших дней. Подлинный домашний летописец родов Баластовых, Пугачевых, Анищук и Гордейчук, Прасковья Сергеевна многократно воздавала здравицу всем вернувшимся с фронтов Великой Отечественной войны, поминала добрым словом павших.


О своих так неожиданно открывшихся способностях к «печатному слову» она отзывается искренне и просто: «Даровано мне хранить память о родных, близких и знакомых, принимавших участие в Великой Отечественной войне, тружениках тыла. Считаю своим долгом не забывать, какими они были, рассказывать, что совершили, защищая Родину от фашистских захватчиков, чтобы наши дети, внуки и правнуки знали свою историю, знали, какой ценой досталась нам, общая, одна на всех, Великая Победа…». 

В Томске живет с довоенной поры уже более 70 лет, распрощавшись еще в юности с родной деревенькой Татары, но не забывая ее никогда. Каждая строка ее самобытных писем, опубликованных в «Красном знамени», дышит любовью к своей малой Родине, к односельчанам, к людям труда, рядом с которыми проходила ее большая и очень интересная жизнь:

- Очень я любила свою деревеньку Татары, - рассказывает она в одном из писем, - тогда еще не колхозную, растянувшуюся на три километра вдоль речки Канар. На ее берегах живописно росли кусты черной и красной смородины, душистой черемухи, и далеко, далеко шагала сибирская тайга. Вторая сторона деревни пролегала по возвышенности. За огородами - березняки и поляны, где в густой траве аппетитно краснела земляника.

Помню, стоял теплый весенний день. Деревня гудела в деловом ритме.  Кончался Великий пост, через два дня светлый и радостный праздник Пасхи. В каждом дворе мужики опаливали поросят соломой, чтобы в торжественный момент на столе были холодец, домашняя колбаса и запеченный в тесте окорок. Дымили трубы, хозяйки пекли куличи. Мы с мамой и старшим братом Ваней тоже готовили тесто для куличей. Жарко топилась русская печка. Раскатывая жгутики, украшения для куличей, так увлеклись, что не сразу поняли, почему за окном крики, шум, гам. К нашему дому бежали люди с ведрами, лопатами, вилами, топорами…

Нарисовав эпическую картину жизни доколхозной деревни, выстроенной в Туганском районе переселенцами из европейской части России, приехавшими сюда по Столыпинской реформе, Прасковья Сергеевна с благодарностью вспоминает, как дружные односельчане помогали в беде:

- Стены дома обуглились, крыша и потолок сгорели полностью. Осмотрев пожарище, дед Карп Иванович Пугачев, приютивший нас, погорельцев, философски заметил: «Эта изба теперь никогда не сгниет». Он разобрал и перевез свой пятистенный дом на «отрубах».  К помощи подключилась вся деревня, и через шесть дней на той же усадьбе стоял новый дом с русской печью, с плитой в горнице и железной печкой. Зажили мы весело и по-доброму. А сгоревший дом покрыли крышей с потолком, и стал он служить нам амбаром.

За добро всегда платят добром. Этой житейской мудрости Прасковья Сергеевна следует  с детских лет. Очень развиты в ней чувство долга, ответственности за порученное дело. Тема войны – магистральная в ее жизни, близкая душе, самая сокровенная. Из чувства любви? Не только. Это преданность русского человека своей Родине, роду-племени, земле своей родной и всему, что на ней растет и живет. Это ответственность перед родом, неистребимый дух чести и благородства. Каждому из погибших, не  вернувшихся с войны родных людей, она сотворила эпитафию, ее воспоминания идут от самого сердца. Собственно, и обратилась она впервые в газету «Красное знамя» в далеком 1989 году, чтобы рассказать о своем погибшем брате Иване Сергеевиче Баластове.

Проводили в армию его в 1939 году. Поезд стоял на станции «Томск-II». Отец наказывал: «Служи, сын, верно и добросовестно». Потом снял свою железнодорожную шинель и отдал Ване, потому что было прохладно. А мама плакала. Может быть, чуяло вещее материнское сердце, что не увидит она больше сына. Из армии мы получали  хорошие письма. Служба брату нравилась. Он стал танкистом. Последнее письмо получили из Забайкалья в мае 1941 года. Похоронное известие не пришло, и всю войну мама ждала сына, надеясь на чудесное возвращение. Но оказалось: погиб Иван Сергеевич Баластов 7 июля 1941 года, на 15-й день войны.

«Не дождалась Ваню и любимая девушка Татьяна, провожавшая его в армию, - пишет П.С. Гордейчук, - о таких солдатах, как мой брат, наверное, и была сложена грустная песня-тоска: «А милый стал солдатом, уехал на войну. А милого под осень убили в тот же год. А милого не стало, не жди, он не придет, над ним цветочек алый семидесятый год цветет…». 

Троих сыновей отправила на фронт моя бабушка Ефросинья Николаевна: Арсения, Григория и Кирилла Баластовых. Провожая их, она сквозь слезы умоляла: «Вы только вернитесь живыми, соколы мои родные». Не сберегли они себя, не послушались матери. Первое похоронное извещение пришло на Арсения. В 2005 году поисковики Томска нашли останки Арсения Корнеевича Баластова, 1908 года рождения, погибшего в бою в 1941 году, и захоронили в деревне Флор Смоленской области. Не вернулся в родные края и рядовой Григорий Корнеевич Баластов. Погиб в бою 10 марта 1943 года в д. Стрельцы Ленинградской области.

Третий сын Кирилл Корнеевич был санитаром, выносил раненых с поля боя. Смертельно опасная досталась ему служба. Снаряды, мины рвутся, пули свистят, а он ползет и тащит за собой раненого бойца. Одного прикрыл своим телом, когда на них стал пикировать фашистский самолет, стреляя из пушки. Товарища спас, а самому оторвало ногу. Сколько раз потом вспоминал, как полз, истекая кровью. Как не хотел погибать в том поле. Как мечтал доползти до «той канавы», как хотел еще полмига продержаться, чтобы потом «жить до ста лет». С войны пришел на одной ноге, с костылями. Но беда не сломила его. Сильным, уверенным в жизни был мой дядя. Прожил 90 лет, вырастил семерых детей. Все сегодня живы-здоровы, сами стали дедами и бабушками.  

- Каких людей отняла война! – продолжает Прасковья Сергеевна свой поминальный счет погибших родственников. – Никита, родной брат моего деда Карпа Ивановича Пугачева, был мужчина на загляденье. Высоченный, под два метра ростом, силач. Работал кузнецом в колхозе. Жили три брата Пугачевых – Никита, Карп и Яков – на одной улице. Дома стояли рядом. Уходя на фронт, Никита сказал: «Не боюсь войны – боюсь голода». Очень уж много лишений выпало ему в годы Первой мировой войны. Самую малость не дожил до Победы Никита Иванович, погиб в 1945 году в бою под Крюневальде в Восточной Пруссии. Его сын Яков воевал на одном фронте с отцом, но встретиться им не довелось. Яков вернулся домой живой и невредимый. Так что род Пугачевых здравствует и продолжается. А мы чтим и помним тех мальчишек, что грудью своей заслонили страну.

Не только за письменным столом,  но и в жизни она остается такой же неугомонной, неравнодушной и сердечной, ходатаем за весь свой многочисленный род.

 «Бывая в Лагерном саду, - говорит она, - медленно обхожу всех родственников. Постою у стелы, пальцем обведу каждую фамилию родных мне людей: Пугачевых, Баластовых… И думаю: «Как хорошо, что есть у нас в Томске такое святое место, где можно поклониться погибшим, помянуть их добрым словом». Подойду к монументу Славы. Горит пламя Вечного огня, как свеча над каждым павшим. А я все вспоминаю, вспоминаю… И вижу их всех живыми. Читаю вполголоса строки погибшего фронтового поэта офицера Георгия Суворова: «Есть в русском офицере обаянье, увидишься – и ты готов за ним, на самое большое испытанье, идти сквозь бурю, сквозь огонь и дым. Он, как отец, - и нет для нас дороже людей на этом боевом пути. Он потому нам дорог, что он может, ведя на смерть, от смерти увести».

Почти 30 лет Прасковья Сергеевна успешно сотрудничает с «Красным знаменем», привлекая читателей достоверностью ярких воспоминаний. Талантливый, добрый и самобытный человек, она продолжает делиться знаниями и опытом своей жизни,  неиссякаемым теплом души. 

Владимир ФЕДОРОВ.

комментарии
Имя
Комментарий
2 + 2 =
 

634029, Томск,

пр. Фрунзе, 11-Б