Историки отмечают, что до 1930 года репрессии были многочисленными, но не массовыми. Принимались меры по ликвидации остатков партий, существовавших до 1917 года, уничтожалась внутрипартийная оппозиция. С 1930 года началась так называемая «кулацкая операция». И это был уже совершенно другой этап классовой борьбы, в ходе которой сотни тысяч семей с детьми и стариками в короткие сроки насильственно перемещались с родных сел и угодий в места необжитые, суровые, северные. А жизнь тех односельчан, кто оставался, тоже подвергалась строгому регламенту, единоличные крестьянские хозяйства объединялись в коммуны и колхозы. В этот процесс переустройства деревни были вовлечены десятки миллионов человек.

Само собой разумеется, что газета «Красное знамя» не могла оставаться в стороне от этих исторических событий, отражая жизнь в многообразии перемен, активно проходивших  как в деревне, так и в городе. Шапки, заголовки, публикуемые статьи, фельетоны, текущие и экстренные сообщения рабкоров и селькоров, штатных журналистов были подчинены главной цели – строительству новой жизни, развитию идей советской власти.
Автор «основополагающей» статьи «За фабрично-производственную дисциплину в вузах» Леонид Карнаушевский сообщал, что борьба за кадры потребовала реформы вузов. «Значит, тем более решительно нужно выкорчевывать все, что осталось в советском вузе от старой дореволюционной школы… Как отмечал В.И. Ленин, выступая на третьем съезде РКСМ 4 октября 1920 года, «старая школа была школой учебы, школой муштры, школой зубрежки… Она заставляла усваивать массу ненужных, лишних, мертвых знаний… Одно из самых больших бед и зол прежней школы – полный разрыв книги с практикой жизни…».
- Если в средней дореволюционной школе, - продолжал автор, - существовали порядок, режим и дисциплина, правда, формальная, бездушная, палочная, кондуитивная, то в высшей школе господствовала «новгородская вольница». Можно было не посещать лекции, пропускать семинары и практические занятия. Так же вольно себя чувствовал и профессорско-преподавательский состав. И что в результате? Медики, окончив вуз, уезжая на участок, больше всего желали найти там «верного Пятницу» в виде опытного фельдшера, а юристы не могли получить место судьи и долго стажировались в губернских судах, где начинали с писцов и рядовых чиновников.
«А как с «новгородской вольницей» в советских вузах? – интересуется автор. - Мы ушли далеко от дореволюционной высшей школы. У нас другие установки, мы добиваемся других целей, подчеркиваем классовый характер школы, не учим наукам вообще, не хотим превращать молодое поколение в подогнанных под общий ранжир чиновников».
Но и в советских вузах много недостатков, повторяющих дореволюционную школу. Лекционность, академичность, формализм, наука для науки, отвлеченные темы, слабый контроль выполнения планов, казенные зачеты – все это знакомо и советскому вузу. Последний циркуляр Главпрофобра дает всему этому решительный бой. Нужно сделать, чтобы он стал для нас последним боем.
И автор статьи находит, с его точки зрения, мобилизующие слова: «Новгородская вольница» должна быть ликвидирована, нужен советский фабрично-производственный режим в вузах, активная, сознательная работа всего вузовского коллектива над воспитанием советских кадров красных специалистов».
Постоянными и главными темами газеты были, конечно, вопросы организации производства. Достаточно ознакомиться с содержанием газетных шапок, громящих всех и вся, чтобы понять, как трудно, с каким напряжением сил шла работа на селе. В № 8 от 10 января 1930 года за четыре месяца до выхода в поле опубликован призыв: «ВЕСЕННИЙ СЕВ – ВЕЛИКИЙ КЛАССОВЫЙ БОЙ».
«Твердо проводя классовое наступление, беспощадно разоблачая всех, кто в своей работе проводит антиленинскую, правоуклонистскую линию, направим всю энергию и силу на подготовку к весеннему севу».
И здесь же на первой полосе: «Пособником классового врага является тот, кто до сего времени не развернул или медлит с подготовкой к весеннему севу».
Прочитав в № 9 за 11 января заголовок «Вороновский район накануне решительных боев», можно подумать, что разворачиваются военно-наступательные действия. О том, как идет коллективизация, сообщает публикация «Нытики и кулацкая щука».
«Заместитель председателя райисполкома тов. Сусин уже сейчас пугается в риковом кабинете:
- Не по плечам взяли. Зарвемся мы нынче.
- Нет, - говорят в Чилино. – Нет, - подтверждают в Уртаме.
 Там говорят фактами. Недавно в газете писалось об организовавшейся в с. Чилино (Чилинский куст) большой коммуны «Путь Ленина». 250 дворов вошли в гигант совхоз и вдребезги разбивают маловеров вроде партийца Сусина. Сознание масс растет гораздо быстрее оппортунистических выводов вот таких резонерствующих коммунистов. Все будет по плечам, тов. Сусин. Надо только прислушаться к голосу бедняцко-середняцких масс».
Шапки и заголовки с газетных полос бьют не в бровь, а в глаз: «Пресечь кулацкое вредительство в животноводстве». «Весна 1930 явится решающей для дела коллективизации». «Никакой пощады кулакам, срывающим лесозаготовки». «Не хныкать, а твердо по-большевистски ответить на кулацкие происки».
И дополнительная информация. Ижморские кулаки за попытку срыва лесозаготовок осуждены на два года и к высылке за пределы округа. Из правления Томского потребсоюза вычищено 9 человек.
«Вместо того чтобы к симулянту мельнику Таберскому применить жесткую меру воздействия, Березовский сельсовет поддался на кулацкую удочку и сам потворствовал хитрому кулаку. Мельник Свинокрадов из Аркашевского сельсовета сдал к сроку только 37 из 75 центнеров. Контролер Союзхлеба Давыденко по-прежнему  неизвестно где и что делает. Райисполкому надо решительно запретить сельсоветам входить в какие-либо переговоры с мельниками о передаче мельниц кресткому. Всех кулацких покровителей нужно немедленно привлечь к строжайшей ответственности».
Газета публикует как руководящий документ выступление И. Сталина «К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса». В ней подчеркиваются две неточности в формулировках, допущенные автором статьи, опубликованной в газете «Красная звезда».
«Чтобы вытеснить кулачество как класс, для этого недостаточно политики ограничения и вытеснения отдельных его отрядов… Надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда). Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества как класса… Без этого немыслима никакая серьезная, а тем более сплошная коллективизация деревни. Это хорошо поняли бедняки и середняки нашей деревни, громящие кулачество и осуществляющие сплошную коллективизацию.
Стало быть, нынешняя политика партии в деревне есть не продолжение старой политики, а поворот от старой политики ограничений (и вытеснения) капиталистических элементов деревни к новой политике ликвидации кулачества как класса».
И газета проводит эту генеральную линию, обозначенную вождем. В период сева именно кулак объявляется крайним, хотя немало других причин срывов работы. Целенаправленно публикуются разгромные шапки типа: КУЛАК НАГЛЕЕТ ТАМ, где не организована активность бедноты, где плохо выправляются антисередняцкие перегибы, где деревенские работники перешли от головокружения к унынию. Сплотить на деле блок бедноты и батраков с середняками, ударить по рукам кулака, пытающегося сорвать весенний сев.
Публикуются выдержки из писем селькоров. «Зампредрика Егоров так «разъяснял письмо И. Сталина: «нам не надо много колхозников, надо оставить немного, но добрых. Остальные пусть идут из колхоза – скатертью дорога – все, кому хочется. Ни держать, ни уговаривать не станем… Такое шараханье развязывает руки кулаку. В с. Колбиха в результате кулацкой агитации было нападение на коммуну «Вольный пахарь».
Письма комментирует В. Виклинцев, явно подражая В. Маяковскому.
«Вчера вовсю голова кружилась, плюнь - и колхоз растет как гриб. Теперь, за усердье попав в немилость, Шарахин решил исправлять перегиб… Так, значит, лозунг «ликвидация кулачества» заменим лозунгом «ликвидация колхозов»? Слушай, Шарахин, мил человечек, глазки протри и увидишь ты; злобная свора вчерашних овечек лает, загнув калачом хвосты. Пока ты, почесываясь, лежишь на печи, вкривь и вкось толкуя Сталина, в окна коммун летят кирпичи, враг обнаглел и зубы оскалены. Нож в кулаке зажал кулак, ноздрей волосатой щупает воздух. Ударим же так, чтоб заныла скула у всех, кому люб благодушный отдых. Крепко держась генеральной линии, взгревши затылки правым и левым, по кулакам и Шарахиным двинем дружным и рьяным колхозным севом».
Еще одно направление усилий сотрудников редакции и многочисленных нештатных помощников – общее наступление на антирелигиозном фронте. Под разгромной шапкой  «Борьба против религии – борьба за социализм» не менее резкий подзаголовок: «Попы, ксендзы, муллы, раввины стараются сорвать непрерывку и социалистическое строительство». Здесь же под заголовком «Жертва поповской агитации» опубликовано письмо рабочего с колбасной фабрики ЦРК, которое «настолько характерно, что мы решили его разобрать и передать на суд всей трудящейся массы». Рабочий пишет: «В связи с введением пятидневки все церковные праздники отпадают. Я как верующий прошу разрешить мне праздновать, хотя бы два дня в году – Рождество (25 декабря) и первый день Пасхи, потому что тогда весь рабочий католический мир будет праздновать, я же, заброшенный судьбою в далекую Сибирь, вынужден буду работать – крайне обидно. Прогулов по случаю похмелья у меня не бывает, а я сделаю прогул по религиозным убеждениям».
Разберем заявление тов. Кретовича. Прав ли он? – задается вопросом автор статьи Лев Безбожник. Берем факты из беседы с польскими рабочими и крестьянами, которые недавно были в СССР. «Польша всегда была клерикальной, церковной страной, - говорил старичок поляк, - ксендз уважается всеми и почитается как святой. Так было. А теперь из 40 поселков ксендз не ездит в 35. Молодежь гордится, когда ее отлучают от церкви. В костелах можно увидеть лозунг: «Прочь с богом, живе революция». Союзы свободомыслящих в Польше, Германии и других католических странах растут с каждым годом. Безбожие охватывает рабочих все больше, а вы, тов. Кретович пишете, что весь католический мир в этот день празднует. Нет, далеко не так. Разве вы не знаете, что дни, падающие на религиозные праздники, рабочие СССР отдают в фонд индустриализации. Если вы не будете работать в этот день, тем самым выскажетесь против индустриализации, против укрепления обороноспособности СССР.
Подумайте над всем этим тов. Кретович. Факты упрямо говорят, что ваша ссылка «на весь рабочий католический мир» лживая, фарисейская  ссылка, продиктованная попами… Надо проверить, как ведется работа ячейкой ЦРК. Каково состояние безбожной работы? Не ведется она и в округе, в частности, среди поляков. Польского населения в округе 8600, из них в городе 2 тысячи человек. В то время как в польских деревнях нет ни одной избы-читальни, в округе 9 костелов. Клуб, который должен быть центром культурной работы, не имеет твердого бюджета. Ксендз Гронский, являясь главой католиков в пяти округах, сорвал ряд культурных мероприятий. По школам 25 декабря дети родителей католиков отсутствовали, это показатель, насколько плохо с ними ведется работа».
Газета организует настоящее наступление, публикуя целую полосу под шапкой «Рабочий класс и трудовое крестьянство порывают с религией». Ставится конкретная задача: «Трудящиеся Томска требуют от горсовета выполнения наказа о закрытии Троицкого собора, успенской и сретенской церквей, синагоги по пр. Фрунзе, красной мечети и молитвенного дома баптистов». Продолжение политического курса шло под призывом «отнять и поделить» культовые здания. В деревне Большаниной Коларовского района, заслушав  на общем собрании доклад  «Пятилетка и религия», крестьяне приняли резолюцию закрыть часовню и передать помещение под ссыпной пункт. Один колокол передать деревенской пожарной дружине, другой – в фонд индустриализации. Ходатайствовать перед райисполкомом о передаче ризы и другого церковного инвентаря драмкружку и красному уголку. «Вызываем в порядке социалистического соревнования последовать нашему примеру деревни Лучаново, Ипатово, Лоскутово, Аксеново, Коларово, Белоусово, Протопопово и всех крестьян округа».
Редакция постоянно уделяет внимание активной работе с рабочими и крестьянскими корреспондентами. 5 мая 1930 года под шапкой «День печати – день смотра бойцов рабселькоровской армии» опубликованы фотографии самых известных помощников. Впечатляет творческий потенциал Голикова-Иванова из Анжерки. Он пишет в газету с 1920 года, и за 10 лет опубликовал 2800 заметок и статей. В шахте № 1 организовал стенгазету «Лава». По его заметкам проведено пять судебных процессов с положительным результатом. Виновные привлечены к ответственности. Другой вопрос, за что их привлекли? Может быть, за соблюдение религиозных праздников?
Остается место на газетных полосах и для криминальной хроники. «Задержана гражданка В.Р. Иванова-Катомцева с Мало-Королевской, 17. Ворвавшись в квартиру бывшего мужа по пер. Нахановича, 11, эта мстительная фурия облила кислотой лежавшую в кровати его новую жену Анну и пятилетнего сына Владимира. Пострадавшие отправлены по скорой медицинской помощи в больницу, где  через час ребенок скончался». «Похищено несколько шуб из кино во время вечера». «Воры унесли все, что было в квартире Тельминовой с Никитской, 18».
Подготовил Владимир ФЕДОРОВ.